Конкурировать с «бормотухой» очень трудно

Российские производители коньяка осваивают иностранные рынки, но на родине им приходится конкурировать с фальсифицированной продукцией, доля которой, по экспертным оценкам, уже превышает 30%. О способах борьбы с фальсификатом, планах по расширению производства и географии поставок, а также о последствиях повышения минимального возраста продажи алкоголя в интервью агентству «Прайм» рассказал генеральный директор Кизлярского коньячного завода Евгений Дружинин.

— Проявляют ли другие страны интерес к вашей продукции?

— Экспорт продукции мы планируем и активно работаем над его увеличением. Если говорить непосредственно о поставках, есть страны, с которыми мы только начинаем работать, есть страны, куда уже представлены образцы нашей продукции. Это США, Великобритания, ОАЭ, Германия, Франция. Есть заключенные договоры на поставку коньяка в страны СНГ, есть контракты с некоторыми странами Прибалтики. 

— Какую долю продажи коньяка на экспорт занимают в общих продажах вашей продукции? И планируете ли вы эту долю увеличивать?

— Сейчас доля экспорта составляет порядка 2%, но запасы коньячного спирта позволяют нам увеличить это число в десятки раз. Мы готовы сравнять долю экспортных продаж с продажами внутри страны, поэтому и проводим работу по продвижению продукции в других странах.

— Можете ли рассказать об операционных итогах прошлого года? И какой объем производства ожидаете в 2019 году?

— Завод по итогам 2018 года произвел продукцию более чем на 2 миллиарда рублей, что примерно на 23% меньше по сравнению с показателем 2017 года.

С чем связано снижение? Конкурировать с «бормотухой» и крашеным спиртом очень трудно, и каждый день на рынке появляется все больше и больше дешевой продукции, которую и коньяком-то нельзя считать. На нашем заводе напитки столетиями производятся по классической шарантской технологии, и такой напиток не может стоить меньше 500 рублей. Ведь на пути от винограда до коньяка нужно проделать большую работу, потребуется огромное количество времени. Кроме того, наверное, какую-то роль в сокращении производства сыграло стремление граждан вести здоровый образ жизни.

План наших продаж на 2019 год — 526 тысяч декалитров алкогольной продукции, планируемая выручка — 4,061 миллиарда рублей.

— Планирует ли Кизлярский завод приобретать активы на рынке, строить новые заводы?

— У нас нет необходимости продавать или строить новые предприятия. Наш завод состоит из трех площадок, их общая площадь — более 15 гектаров. Наши инвестиции – это дистиллят, заложенный на выдержку.

— Инвестиции в производство коньяка отличаются долгосрочностью, вы сейчас вкладываете деньги в выдержку дистиллята для напитка, который будет произведен только через 30 лет. Рентабельно ли ваше производство?

— С точки зрения экономики, это очень сложно (обеспечивать рентабельность производства – ред.), но финансовые возможности завода позволяют это делать. Наши запасы — более миллиона декалитров абсолютного алкоголя, если мы используем их для производства, то пополняем вновь. Это непрерывный процесс. Самое главное – сохранение качества коньяка, и для этого мы даже где-то оставляем в стороне рентабельность и экономические показатели.

— Какой объем инвестиций планируется в текущем году и в среднесрочной перспективе?

— Инвестиции в 2019 году планируются на уровне 27,1 миллиона рублей, они будут направлены на дооборудование, на модернизацию и капитальный ремонт основного технологического оборудования.

В 2018 году была разработана и принята долгосрочная программа развития на 2018-2022 годы, согласно ей инвестиции в 2020 году планируются в объеме 66,7 миллиона рублей, в 2021 году – 67,7 миллиона, в 2022 году – 20,4 миллиона рублей. Кроме упомянутых мною целей, они будут направлены также на капитальный ремонт зданий и сооружений.

— Сталкивается ли завод с проблемой подделки продукции? Ведете ли вы борьбу с этим и можете ли оценить убытки от таких действий?

— Посчитать убытки практически нереально: важно не только количество подделанных бутылок, но и испорченный имидж. Мы делаем все возможное, но победить контрафакт одномоментно невозможно. Для борьбы с контрафактом мы начали ставить дату производства на горловине бутылки лазерной гравировкой – даже некоторые крупные производители не могут себе такого позволить. Помимо этого, ведется работа по сбору данных о производителях и распространителях контрафакта.

— Какие меры, на ваш взгляд, необходимы для борьбы с производителями контрафактной продукции?

— Самые жесткие, вплоть до конфискации имущества. При производстве контрафактной продукции нормы безопасности и гигиены не соблюдаются. Не соблюдается и технология производства. Соответственно, такая продукция будет стоить дешевле, что привлекает внимание потребителя. Но даже небольшое количество контрафактной продукции опасно для человека, и это не говоря уже об ущербе, наносимом правообладателю товарного знака.

— Можете ли оценить долю фальсифицированного коньяка на российском рынке?

— Больше 30% производимого в России продукта — это фальсифицированный коньяк.

— Может ли цифровая маркировка, которая уже введена для лекарств и сигарет, помочь в борьбе с нелегальной продукцией?

— Эти функции выполняет система ЕГАИС (Единая государственная автоматизированная информационная система учета объема производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции – ред.), которая прекрасно работает. Для граждан доступно множество мобильных приложений и сайтов для проверки алкогольной продукции через ЕГАИС.

— Вы упомянули, что продукция завода не может стоить ниже 500 рублей. Минимальные розничные цены, которые используются для борьбы с контрафактом, сейчас для коньяка составляют 388 рублей за бутылку объемом 0,5 литра. Следует ли увеличивать МРЦ для коньяка?

— Да, я считаю, что увеличение МРЦ может помочь в борьбе с нелегальной продукцией.

— Выросли ли цены на вашу продукцию с начала года?

— Цены на алкогольную продукцию в 2019 году по отношению к 2018 году в среднем поднялись только на 2% из-за увеличения ставки НДС с 18% до 20%.

— Оказало ли повышение НДС иное влияние на завод?

— Нет, никаких проблем и трудностей не возникло. Как и по всей стране, переход к новому уровню ставки был плавным.

— Как вы относитесь к инициативе Минздрава увеличить возраст до 21 года, с которого россиянам можно покупать алкоголь?

— Отрицательно. Я думаю, что это наоборот увеличит незаконные продажи алкоголя. Понимаете, человек, склонный к алкоголизму, в любом случае найдет, что выпить. Я считаю, что не нужно ставить ограничения — нужно воспитывать молодежь. А ограничения только увеличат рынок суррогатной продукции.

— Сейчас в России обсуждается запуск онлайн-продаж алкогольной продукции. Поддерживаете ли вы интернет-продажи спиртного?

— Да, мы поддерживаем такую идею и готовы организовать интернет-продажи коньяка. Эта идея, если получит развитие, в какой-то степени может помочь в борьбе с контрафактом, потому что в этом случае люди получат возможность заказать продукцию прямо с официального магазина или завода.

— С июля в России будут ограничены госзакупки импортного вина. На ваш взгляд, следует ли также ограничивать госзакупки зарубежного коньяка, и планируете ли вы выступать с подобным предложением?

— Да, мы уже работаем над таким предложением. Обеспечить потребности госучреждений мы сможем.

Первоисточник: агентство
«Прайм»